 | |||||||
 |
|||||||
 | |||||||
НОВОСТИ
| |||||||
| |||||||
|
|
||||||
| |||||||
|
| АЛЬБОМ НА СОИСКАНИЕ СТИПЕНДИИ Внутреннее путешествие (Intrinsic Journey) - Серия из 46 фотографий 2012 - 2017 г. Результат психогеографичекского трипа по самым обыденным ландшафтам России от Белого моря до Чёрного. В настоящее время я работаю над окончанием серии и дизайном фотокниги, которую планирую издать в ближайший год-два. Текст о проекте Владимира Каганского: ЛАНДШАФТ ДМИТРИЯ ЛУКЬЯНОВА. ПОЭТИКА ОБЫДЕННОГО Глядя на визуальный бум современности, кажется, что люди только начали смотреть вокруг, видеть и запечатлевать зримое... Вдруг увидели — вокруг, всюду — пространство. Пространственный поворот гуманитарных наук, вспыхивающие что ни день новые визуальные дисциплины, искусства и техники. Двигаться в пространстве дешево, транспорт быстр, все места близки — никогда еще человечество так не металось в пространстве. Трудно ли в этом потоке увидеть и запечатлеть что-то? Трудно. Слишком многое попало на глаза и полезло в объективы. Слишком многие нажимают кнопки камер. Иерархия в культуре рухнула, пирамида избранного упала, рассыпалась, и ее куски покатились по поверхности Земли. Докатились до каждого. Когда-то, еще на моей памяти, в глаза лезло многое, но внимали избранному, искали его, снимали лишь особенное, признанное, свое. Хотя бы в малом кругу. Лишь это имело смысл и ценность. Фотография была ремеслом — и искусством. И меня как географа ей тоже учили. Учили видеть, понимать и снимать ландшафт — как ученого. Дмитрий Лукьянов снимает именно живые места. Ландшафт, культурный ландшафт, в нем живут люди. Тривиально — на первый взгляд, ибо все люди живут именно и только в ландшафте. Совсем не так. Есть вещи настолько привычные и вжившиеся в рассудок, в плоть сознания, что их очень трудно осознать. В ландшафте обычно видят пейзаж — из-за опыта смотрения живописи. Видят особенное, необычное, необычайное, страшное, красивое, яркое, ужасное, лица, вертикали, сценки, монументы, уродливое, вершины, эмблемы, животных, замки, пропасти, символы, кремли, цветы... Знаки. Видят не ландшафт — замещающие его детали. Непременно с настроением и оценкой. Следуя шаблону или разрушая его. Восторгаясь или ужасаясь. Любя или ненавидя. Разрезая ландшафт на кусочки, сортируя их, отбирая, оценивая, украшая ракурсом, техникой, приемом. Детали заместили целое, оттеснили, прогнали, выгнали это целое из культуры. Целое ландшафта пропало — оно стало невидимым. Ландшафт же дан нам сам, он сам себя являет как феномен. Дробление ландшафта кадрами — распил драгоценного камня: ценность падает, красота живого кристалла замещается мертвенной красивостью правильной огранки. Дмитрий же видит ландшафт как целое. Я бы сказал, что он так его понимает, но не настаиваю. Он дает феномену проступить. Ждет. Это именно ландшафт, а не его особые точки. Его существование, а не особые моменты. Ландшафт обыденен — как жизнь. В оптике Дмитрия ландшафт жив и живет. Дмитрий эту жизнь не приукрашивает — и не разоблачает. Не восхищается — и не негодует. Все места — равноправные члены обитаемой земной поверхности. Но и сами по себе и для конкретного художника они не равны. Есть и такие, через которые больше видно. Семантически плотные и в умелой оптике — символичные, сосредотачивающие смысл, цвет, формы многих иных мест. Дмитрий видит в ландшафте то, чем он и является — телесность, форму, совместность деталей, конфликт, контраст, несовместимость, сопряженность, неслучайность. Закономерность. Человека и следы его жизни, отпечатки, дружбу или вражду человека и места. Видит контуры, цвета, свет, звук и запах. Внимает ландшафту не как сцене «для» и не этому «для» — внимает ландшафту как жизненной ткани. В культуре произошли головокружительные инверсии. Экзотика стала обыденной. Уникумы острова Бали известны, поняты, сняты, показаны — жизнь ландшафта нашей округи непостижима и загадочна. Далекое и близкое сменили места. Настоящую, коренную Среднюю Россию не видел никто — Камчатку видели; говорю уверенно, поскольку и то и другое знаю. Обыденность, повседневность, близкое стало далеким, экзотикой, раритетом. Дмитрий и снимает именно эти невидимые раритеты. Оптика и поэтика обыденного. Когда все версифицируют, полагая это поэзией, — поэзией стала проза. Владимир Каганский — старший научный сотрудник Института географии РАН, кандидат географических наук, путешественник, участник междисциплинарных исследований, публицист; автор ряда спецкурсов. Основные исследования — теоретическая география и методология географии; теория классификации; общая и географическая лимология; ландшафт и культура России; концепция путешествий. |  | Работ в альбоме: 12. Просмотров: 774. • Cельский пейзаж • Городская среда, архитектура • Культура, историческое наследие • Концептуальная фотография |
 | ||
|
|
|
|
|
| ||||||||||||||||||||||||
| |||||||||||||||||||||||||||||
Посмотреть все работы этого альбома [ 12 ]
|
|
| DKDANCE Одна из первых съемок молодого фотографа школы Родченко, Дмитрия Лукьянова, была посвящена реслингу. Снимая фактурных бодибилдеров в устрашающих костюмах лучадоров, сложно было не заметить их разительный контраст с местом проведения боев —столичным дворцом культуры «Авангард». Интерес к этому алогизму и стал отправной точкой для нового фотопроекта «ДКданс». Посещение ДК в соседних с Москвой областях дало осознание, что алогизм вполне закономерен и уже давно стал нормой. Перестав быть проводником государственной идеологии, ДК во многом лишились финансовой поддержки властей. А значит, такие прибыльные вещи, как выставки мехов-самоцветов и сдача площадей в аренду, нередко становятся основой «культурной» хроники. Наоборот, традиционные «элементы» зачастую вызывают лишь сочувствие. Трагически-отрешенно демонстрирует сделанный собственными руками сценический костюм преподаватель танцев. Среди груды ненужных боксов с пленочными фильмами горделиво держит осанку киномеханик. На фоне плесневеющих стен в парадно замер руководитель оркестра. Автор выстраивает кадр с геометрической точностью (что неудивительно ввиду физико-математического образования Дмитрия). С одной стороны, это создает строгую прямолинейность визуального повествования. С другой — благодаря безупречной колористической цельности картинки — возникает неожиданный контраст между не самыми позитивными реалиями ДК и их «декоративной» репрезентацией. Этому приему «поддается» и мир вещей. Правда, в ирреальном пространстве nature morte, напротив, оживает. Особенно это заметно в кадре с музыкальными инструментами и пюпитрами. Приготовленные для выступления костюмы на заднем плане вполне заменяют настоящих исполнителей (как оказалось, оркестр действительно собирается нечасто). Вероятно, причину столь безрадостного положения дел следует искать в изначальной подмене вполне разумной идеи 1923 г. о всенародном «окультуривании» «первостепенными задачами». Рабочие клубы (именно так сначала назывались Дома/Дворцы культуры) прежде всего должны были стать местом массовой пропаганды нового строя, где художественной самодеятельности отводилась исключительно агитационно-показательная роль, а также полноценной заменой института церкви. Постепенно эти «наслоения» стали отпадать. Около 1930 г. из клубов исчез «уголок безбожника». Одновременно многие рабочие клубы переименовывают в ДК, тем самым подчеркивая сугубо культурную ориентацию учреждений. Казалось бы, после 1991 г. с исчезновением последнего «наслоения» — принудительной коммунистической тематики репертуара — ДК должны были стать особенно привлекательными для публики. Однако всё сложилось иначе. Памятуя об уравнительной системе «обслуживания», где личное остается вторичным, родители как для себя, так и для своих детей, скорее выбирают именно частную студию ввиду «экономической» гарантии желаемого результата. Другая причина непопулярности городских кружков кроется в явном смещении акцента с «духовного» на «материальное». Размышления о том, чем занять себя в свободное время, чаще всего сводятся либо к желанию дополнительно подзаработать, либо к пассивному отдыху, требующему минимум интеллектуальных и максимум материальных затрат: шопинг, посещение баров, проведение «творческого вечера» в интернете. В связи с последним нельзя не упомянуть, что одним из прообразов ДК была идея 1919 г. о создании «Храма общения народа». Когда такое общение перестало быть обязательным, Дома культуры оказались беспомощны перед лицом всё более нарастающей атомизации современного общества (интернет же следует рассматривать как один из катализаторов этого процесса). И сегодня «потолком» в социальном пространстве становится не панно с фреской на тему совместного построения коммунизма, а своды торгово-развлекательных центров, искусственно объединяющие разрозненные общественные элементы. И если архитектурные декорации ДК еще отважно противостоят капиталистическому натиску времени, то сама идея всеобщего окультуривания, претерпев череду метаморфоз, в итоге обнаружила свой утопический характер и неуклонно превращается в руину. Видимо, в надежде, как и все руины, заслужить почетный статус «культурного наследия». Ирина Кочергина Историк Искусства | | Работ в альбоме: 17. Просмотров: 666. • Портрет: студия, реальная среда • Репортаж, социальная фотография • Городская среда, архитектура • Культура, историческое наследие |
| ||
|
|
|
|
|
| ||||||||||||||||||||||||
| |||||||||||||||||||||||||||||
Посмотреть все работы этого альбома [ 17 ]
|
|
| INSTANT TOMORROW От автора Если представить себе современный мегаполис, такой, как Москва, в пространственно-временной развертке, легко увидеть, как по мере его разрастания от центра к окраинам постепенно исчезает проявление творческой воли, словно вымываемое беспощадной центробежной силой из городской среды. Новые типовые районы, массово возникающие на границах города, чаще всего лишены какой-либо сверхидеи и проектируются исходя из максимальной утилитарности. Наблюдая за повседневностью этих пространств, я выхватываю из настоящего значимые кусочки реальности и разрозненные детали, чтобы затем сложить их воедино и получить картину воображаемого будущего. В этом сконструированном мире жилое пространство пропитано пустотой, а вещи, окружающие человека, не нуждаются более в поэтике и живых прикосновениях. В своем желании быть приобретенными они лишь эволюционируют подобно цветам, которые сформировали причудливую внешность для привлечения опыляющих их насекомых. Вся машинерия быта достигает тут высшей ступени своего развития, сделав человека лишь необходимой деталью в гигантской структуре заботы и безмятежности. Но этот обретенный антисептический рай пронизан тоской и тревожной чувственностью, а люди, добровольно заключенные в нем, окружены немым эхом опасности другого мира, для описания которой нет языка. | | Работ в альбоме: 14. Просмотров: 684. • Городская среда, архитектура • Культура, историческое наследие • Концептуальная фотография • Фотокниги, Альбомы, Издания |
| ||
|
|
|
|
|
| ||||||||||||||||||||||||
| |||||||||||||||||||||||||||||
Посмотреть все работы этого альбома [ 14 ]
|
|
|
|
|
 |
 |
| Реклама от Яndex помогает нашему сайту выжить, и остаться независимым ресурсом, в наше тяжёлое время. Вы можете отключить её в своей авторской зоне. Спасибо за понимание и участие! |
|
НОВОСТИ
|
|
| Copyright © Союз Фотохудожников России. e-mail: info@photounion.ru (The Russian Union of Art Photographers), 2001-2022. Права на изображения/фотографии принадлежат авторам или Союзу Фотохудожников России, если не оговорено иное. Любое использование изображений без разрешения держателей прав запрещается. |
|