ВЫСТАВКА ВЛАДИМИРА ДУБРОВСКОГО И ВАЛЕРИЯ ЗОЛОЕДОВА
Экспозиция «Избранное» представит лучшие кадры мастера фоторепортажа и психологического портрета Владимира Дубровского. Юбилейная выставка Валерия Золоедова, посвященная 75-летию фотохудожника, включает около 60 фотографий. Мастер всегда остаётся сторонником живой репортажной фотографии.
Владимир Павлович Дубровский – член Союза журналистов, Союза фотохудожников России. Знакомство с мастером фоторепортажа и психологического портрета, перетекает в длительные и дружеские отношения. Вглядываясь в лица его героев, ты неосознанно вступаешь в молчаливый диалог, входишь в их ситуацию, окунаешься в тонкий мир психологизма их судьбы.
Профессионал, человек с богатейшим внутренним миром, который невозможно объять сразу и единовременно, говорит, что удачей для фотографа является "жизненно важное ощущение, не дающее закончиться профессиональной и просто жизни, возникающее из общения с людьми и "послевкусия" от этого".
Валерий Степанович Золоедов – коренной новосибирец. Учителя – известные новосибирские фотографы А. Галкин, Э. Керзон, А. Лашков, В. Дьячков. Валерий Золоедов всегда остается сторонником живой репортажной фотографии. Его любимые темы: спорт (бокс, баскетбол, хоккей), ситуационная фотография, в основном люди в различных состояниях, но, если говорить о последних снимках – это, конечно, природа, окрестности Новосибирска и любимой дачи, праздники День Победы и День города. На выставке будет представлено около 60 фотографий.
Городской центр изобразительных искусств. Новосибирская область, г. Новосибирск, ул. Свердлова, 13
Выставки продлятся до 7 сентября.
Телефон для справок – 223-59-55.
--------------------------------
Я уже писал, что 20-го открывается моя выставка ИЗБРАННОЕ. Не стоит воспринимать ее как итог. Скорее это промежуточный финиш. А дистанция, думаю, это моя жизнь, в которой фотография так переплелась со всем остальным, что даже я уже не могу понять - причина она, или следствие.
Размышляя над этим - время, как вы все знаете у меня сейчас есть - я написал вот такой текст:
МЫСЛИ ВСЛУХ ...
Мне нравится как звучит моя профессия — ФОТОГРАФ.
В ней нет прилагательных, которые определяют статус ее обладателя. Например, есть инженер, СТАРШИЙ инженер, ВЕДУЩИЙ инженер, ГЛАВНЫЙ инженер...
Фотография является одновременно и средством и инструментом познания общества путем глобального и разностороннего исследования человека, как его (общества) элементарной частицы. Чем «тоньше» инструмент мастера, тем образнее результат его работы. А чем «богаче» внутренний мир исследователя, тем интереснее картина «мира», увиденная в «капле», которую выбирает фотограф для своего исследования. Я говорю иносказательно о распространенной философской «аксиоме» - «мир в капле воды», которая предлагает простую методологию исследования процессов в обществе на примере наиболее типологической и характерной его небольшой части — капли. Фотографы, кинорежиссеры, литераторы очень часто используют этот метод в своем творчестве.
Статусность фотографа, таким образом, определяют, помимо индивидуальных художественных качеств, которые, как правило формируют авторский стиль, еще и владение ремеслом, неравнодушное сердце, гражданская и общечеловеческая позиция и, несомненно, образование, нравственный код, преемственность родовых культурных, а главное, духовных традиций, темперамент, глубокий внутренний мир...
То есть мы все больше «скатываемся» к тому, что фотография есть явление субъективное, и роль автора - определяющая в достижении результата, как и должно быть во всем спектре художественного творчества...
И в подтверждение сказанного, привожу слова Анри Картье-Брессона, отца-основателя документальной фотографии: «Когда фотограф наводит видоискатель, линия прицела проходит через его глаз, голову и сердце...»...
Профессиональный фотограф во мне зрел долго, а ворвалась фотография в мою жизнь стремительно и навсегда.
В первые годы работы я снимал все и всех, кто оказывался в рамке видоискателя моего фотоаппарата. Много путешествовал по Узбекистану и снимал, снимал, снимал, получая колоссальное удовлетворение уже от самого процесса...
На дворе стояли застойные 80-е, в обществе чувствовался какой-то тревожный ропот, литературные журналы публиковали ранее запрещенных авторов, в Москве стали показывать коллекции фотографий известных мастеров, можно было даже купить авторские фотоальбомы...
Я очень много читал, взахлеб, общался с художниками, коллегами по светописи, и невольно оценивал себя, свои фотографии, свое отношение к происходящим в стране событиям через призму нашей истории, пытаясь ответить на тревоживший меня вопрос — а как вообще нужно снимать, чтобы было понятно авторское отношение к происходящему, свидетелем которому я невольно становлюсь.
Здесь важно знать, что СССР уже вступил в фазу своего разрушения и, хотя было еще неявно, что он окончательно рухнет, четкое осознание ближайших и глобальных перемен в стране было очевидным.
Я находился внутри событий, снимал митинги, межнациональные кофликты, закулисье политической борьбы в Узбекистане. Все впустую — фотографии не публиковали. В результате очень непростых самокопаний, я решил уйти со штатной работы и стал фрилансером — свободным фотографом. В стране, где цензура больше напоминала инквизицию, такой шаг можно было расценить как самоубийство. Для фоторепортера, во всяком случае...
Но Господь был ко мне милостлив, и, каким-то непонятным способом, удалось найти компромиссный вариант, когда, работая по договорам с разными государственными структурами я получал возможность снимать свои фотопроекты.
Так появился на свет АРАЛ-SOS, фотоистория о Семипалатинском полигоне, рассказанная на примере судьбы Карипбека Куюкова...
Арал и его трагедия потрясли меня масштабами глобального абсурда и человеческого, точнее властного лицемерия. К тому времени, когда я туда попал, - в 1987 году - море убежало на сотни километров. А общество об этом ничего не знало! Более того, строили шикарные санатории на берегу Арала, с системой автономного водоснабжения, электрическими подстанциями и очистными сооружениями. По тем временам это был Премиум-класс! На берегу «моря» которого уже не было...
Я и снимал все это как гигантское действо в еще более гигантском театре абсурда. Люди, попавшие в кадр получались обезличенными, меня тогда интересовали только факты жестокого геноцида. Я выхватывал мгновения из жизни своих героев, исходя из глобальности задуманного...
В Муйнаке - сердце аральской трагедии — жило много уральских казаков, еще Екатериной 11 сосланных в эти края. Они прекрасно адаптировались здесь и вполне себе неплохо жили — хватало рыбы, в достатке было всякой живности, обитавшей в пойме Аму-Дарьи, охота на которую существенно разнообразила не только продовольственную корзину но и увеличивала материальный достаток. Ушло море — уехали все казаки и не только они. Многие казахи перебрались поближе к большим водоемам, где можно было жить рыбным промыслом...
В одной из поездок мне встретилась почтенная уже казачья пара — дед Андрей и баба Груня. Они не уехали. «Куда нам ехать, - здесь могилы всей нашей родни, на Усть-Юрте, - горное плато неподалеку от Муйнака - живут наши дети и внуки. Так что помирать будем здесь...»
И это прозвучало убедительно и совсем не пафосно. Может быть впервые я задумался о магии родственных уз, преданности семье, родовым традициям...
На Семипалатинском полигоне я уже осмысленно искал героя, или семью, пострадавших от последствий ядерных испытаний. Карипбек Куюков словно был послан Богом...
Казахи живут родо-племенным строем и важность семьи, рода — не просто значимая, она структурирует все общество. Кто-то может сказать, что это несовременный способ государственного обустройства, «каменный век». Судить не берусь. Только не раз я видел как работают родственные связи в критических жизненных ситуациях, как бережно хранятся традиции и передаются из поколения в поколение... И как много люди знают о своих предках. Я не идеализирую и, не дай Бог, не канонизирую казахскую нацию. Я говорю сейчас больше о ее (нации) типичных ментальных чертах ...
Казахская преданность роду и традициям невольно повернули меня к изучению своих корней. Увы, мы не можем похвастать глубинными знаниями собственной родословной. Возможно это стало следствием политики СССР, после 17 года? Возможно. Только факт остается фактом — я ничего не знаю о своей родне по отцовской линии далее прадеда, а по материнской, и того круче — далее деда. По каким-то проявлениям в собственной судьбе и в судьбе своих детей я могу увидеть преемственность по крови, которое сильно помогает мне и понять, и, иногда, простить, и, как итог, принять всецело своих близких...
Многолетняя репортерская практика, не навязчиво, не сразу, и не вдруг, сформировала в моем сознании индивидуальную «технологию» работы, можно сказать фирменный стиль: не отягощенный никакими служебными обязательствами, не лимитированный временем, я могу долго снимать выбранную тему, возвращаться к своими героям. Я становлюсь настолько своим, что они не стесняются меня в моменты своих пиковых эмоциональных и психологических проявлений. А это уже совершенно другой результат! Мне очень важно понять взаимодействие человека и общества, человека и окружающей среды, человека и Бога. Я убежден, что духовную силу каждый из нас получает в семье. Отчий дом, домострой, в определяющем смысле этого слова, родовые традиции, отношение родителей между собой, нравственные ценности в семье — все это и формирует фундамент общечеловеческих ценностей, которые мы так ценим в некоторых окружающих нас людях...
Реклама от Яndex помогает нашему сайту выжить, и остаться независимым ресурсом, в наше тяжёлое время. Вы можете отключить её в своей авторской зоне. Спасибо за понимание и участие!
Г А Л Е Р Е Я
